14 пожилых переселенцев из оккупированных Донецка и Луганска скоро могут выселить из Одесского гериатрического дома-интерната, что на улице Паустовского.
Помимо перспективы оказаться без крыши над головой, беженцы остались без пенсий и необходимых лекарств. Они обвиняют в происходящем администрацию учреждения и чиновников облгосадминистрации, в ведении которой находится интернат.
Детали «Думской» поведали две переселенки — 71-летняя инвалид первой группы Лариса Ковалевская и 62-летняя инвалид второй группы Наталья Седова.
«Я работала в Луганске медсестрой, — рассказывает Лариса Ковалевская. — В 2014 году в город зашли вооруженные боевики – казаки и чечены (скорее всего, осетины и абхазы – Ред.). Начались обстрелы, спасались от них в подвале. Уехала из Луганска после того, как на моих глазах боевики расстреляли пожилого человека, который был «виновен» лишь в том, что попросил их не лезть без очереди в магазине. После того как уехала, мою квартиру «национализировали» под военные нужды».
«Я из Донецка, — говорит Наталья Седова. — Снаряд залетел ко мне в кухню, прямо в холодильник. Квартира для жизни непригодна, жить было негде. Я инвалид по зрению, в Донецке сделали в 2014 году операцию, но стало лишь хуже, стала слепнуть. Поехала в Одессу, в институт Филатова. Но операцию сделать так и не смогла: уж очень дорого, таких денег у меня нет. Родня меня, инвалида, содержать не может. Я одна, надеяться мне не на кого. Вот так и оказалась вынужденной переселенкой».
О том, как переселенцев с Донбасса одесские чиновники в буквальном смысле слова гоняли с места на место, переводя из пустующих пионерлагерей в полуразрушенные санатории, не пригодные для нормальной жизни, мы не раз писали. Это отдельная позорная страничка нашей истории.
В конце концов, в 2016 году пожилых инвалидов отправили из санатория «Куяльник» в дом престарелых – одесский гериатрический дом-интернат. В здравнице жить было уже невозможно: администрация перекрыла переселенцам воду и регулярно отключала электричество.
Внешне дом престарелых на Паустовского — довольно благополучное учреждение: не так давно был сделан ремонт, обеспечивается четырехразовое питание, комнаты на двух-трех человек с санузлом. Для людей, оставшихся без крыши над головой, – довольно сносные условия. Но…
«По Закону Украины «Об обеспечении прав и свобод внутренне перемещенных лиц», переселенцем полагаются не только пенсии и пособия по инвалидности, но и жилье, — поясняет Лариса Ковалевская. — Нас перевели в этот интернат, а потом без нашего ведома и согласия дали статус подопечных. В результате мы перестали быть переселенцами и потеряли права на жилье. Кроме того, теперь нам на руки выплачивают лишь 25% от и без того мизерных пенсий — 340–350 гривен в месяц. Это не хватает даже на лекарства!
Когда мы начали возмущаться, нам заявили, что государство ежемесячно выделяет на наше содержание по 14 тысяч гривен. А пенсии нам не положены. Мы не успокоились, и тогда директор дома-интерната Валерий Акимов заявил, что отправит нас в психушку за «плохое поведение» (подобное, кстати, практикуется в детских домах, — Ред.). На наши жалобы приходят дежурные ответы. Дескать, нас взяло на содержание государство, сидите и радуйтесь…»
«Кормят хлебом, макаронами и кашей, — возмущается Наталья Седова. — Салатов, свежих овощей, фруктов, здесь не бывает. Для любого человека, не только для больных инвалидов, это ненормальное питание. О каком-либо лечении, бесплатных лекарствах и речи не идет. Из 24 пожилых переселенцев, которых сюда отправили жить в 2016 году из Куяльника, в живых осталось лишь 14. Остальные умерли. Конечно, многие из нас возмущаются! Мы лишь просим, чтобы нам вернули статус переселенцев, которого нас лишили без нашего согласия. И вернули законные пенсии и пособия, чтобы мы сами могли оплачивать в доме-интернате коммунальные расходы и покупать себе необходимые лекарства и питание. Однако администрация считает нас психами и угрожает закрыть в психиатрическую лечебницу. Когда я пожаловалась в очередной раз, директор вызвал психиатрическую скорую. Меня связали, раздели догола и сутки продержали в больнице для душевнобольных».
Директор Одесского гериатрического дома-интерната Валерий Акимов подтвердил «Думской», что облуправление социальной политики собирается подать в суд иск о принудительном выселении беженцев, которые не хотят быть подопечными. А это все 14 оставшихся в живых.
«Вообще, воду мутят эти две женщины, с которыми вы говорили, — говорит руководитель. — Они все время жалуются на всех. Уже тома жалоб их лежат у меня. Но жить в гериатрическом доме-интернате без статуса подопечного нельзя по закону. Поэтому их и перевели в этот статус, чтобы они могли здесь жить. Государство на них тратит по 12 тысяч гривен в месяц, у нас отличное заведение, очень хорошее питание, чего им не хватает? К тому же им выплачивают по 25% от пенсий! Они требуют лекарств каких-то особенных, заграничных, которые им якобы нужны по здоровью. Конечно, таких лекарств у нас нет. Да, действительно, одну из тех, с кем вы общались, Наталью Седову, помещали в психиатрическую больницу пару лет назад по направлению врача-психиатра дома-интерната. Потому что она со всеми ругается здесь, хамит персоналу. Но я здесь ни при чем – я лишь слежу за хозяйством интерната.
Кстати, у обеих жалобщиц есть родня. У Седовой – дочь в подконтрольном Украине районе, у Ковалевской сын. Почему родственники им не помогают? Да, им положена жилплощадь, уже предлагали варианты. В Лузановке – в общежитии на улице Красной, 11 - или в селе Борщи Подольского района. Но они туда не хотят! Неясно, зачем вообще Ковалевская уезжала из Луганска. Там все тихо было в 2014-м, никто не обстреливал город. У меня там тетка живет, я знаю..».
Честно говоря, выслушав слова директора интерната о том, что Луганск «никто не обстреливал», «потому что тетка так говорит», автор этого материала испытал сложные чувства. Потому что был контужен при обстреле Луганска летом 2014 года, когда выполнял на улицах города редакционное задание. Тогда люди бежали из него толпами. И не только от «прилетов» мин и снарядов. Главная причина исхода жителей – страх перед беспределом, которые устроили вооруженные «казачки» с уголовными наколками на руках и рязанским акцентом; безработица, отсутствие воды и другие реалии оккупации.
Но раз тетка директора интерната утверждает обратное, то и моя контузия, наверное, тоже иллюзия. И в Луганске в 2014 году была тишь да благодать… Что тут скажешь? Странные женщины, уехали из райского местечка на берегу молочной реки с кисельными берегами. Видимо, исключительно для того, чтобы делать нервы тыловому чиновнику, который судит о войне по рассказам тетки.
Что касается предложенного жилья, то о нем пожилая медсестра из Донецка Лариса Ковалевская нам рассказала. Прикусив губу, чтобы не разрыдаться.
«Предложили мне комнату в общежитии на третьем этаже, — говорит женщина. — Приехав, увидела обшарпанную комнатушку, почти чулан. Три-четыре квадратных метра. Полусгнившие стены и потолок. Полы тоже гнилые, плесенью пахнет. В комнате уже стояла койка с чьими-то вещами. Предложили поставить туда еще одну для меня. То есть впритык, из двух коек получилась бы одна кровать на всю комнатку, места бы не хватило даже на тумбочку. Естественно, я отказалась от таких «шикарных» условий. Но мне заявили, что другого жилья для меня нет и не будет. Молодые переселенцы как-то еще могут устроиться вдали от родных мест, найти работу. Мы – старики и инвалиды, мы уже никому не нужны. Ни государству, на которое надеялись и от которого ждали помощи, ни людям – мы здесь чужие, никому наши проблемы не интересны».
Автор — Александр Сибирцев
