Специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов — не оперативный репортер, ему не надо бегать по улицам и фиксировать происходящее в больницах. Он самоизолировался дома, из которого лишний раз старается не выходить. Но это не означает, что мы отправили его в отпуск. Мастер продолжает трудиться, собирая и обрабатывая информацию, генерируя отличные тексты. Кстати, об отпуске? Его очередной очерк — именно о нем, родимом и, наверное, в ближайшее время недостижимом.
Куда поехать в отпуск? Вопрос в нынешних реалиях дурацкий: «На третьем трамвае в инфекционку одиннадцатым пассажиром!» — пробухтят вам недовольно из-под марлевой повязки. А ведь еще недавно…
После Нового года я тщательно планировал турпоездку на осень. Рисовал маршрут и откладывал деньги. Перво-наперво в замок Дракулы! Хоть, говорят, румыны не подсуетились и ничего интересного, кроме засиженной мухами витрины с фейковой одежкой Влада, не демонстрируют, все равно надо съездить. Потом озеро Лох-Несс с отсутствующей Несси. Потом Жеводан, городок во Франции, где некогда свирепствовал жуткий зверь, который третировал селян: кого-то ел, а кого-то в лес волочил и тоже ел. А вишенкой на торте — лондонская темница-музей средневековых ужасов!
Да, необычный маршрут? Но, как по мне, интересный. Мне нравилось, что я могу себе его позволить. Я радовался тому, что мир стал совсем маленьким и доступным. Компактным. Безвиз сделал кофе в Вене или горячий круассан в Париже досягаемыми. Пусть раз в три года, но нашкрябать грошей, затянув пояс, на поездку можно. А может, махнуть в Нью-Йорк?
Пока я вырисовывал маршруты — бац! Клац! Лязгнул, громыхнул, захлопнулся железный занавес карантина. Планы закрутились вихрем и улетели, как домик с Элли. А я остался в пустыне Канзаса. Вернее, в четырех стенах на Черемушках на неопределенный срок.
Опять смотреть на мир глазами Сенкевича? В смысле, пялиться на чужие похождения на YouTube? О боги! И тогда я решил поговорить с человеком, у которого дела еще хуже. Это всегда успокаивает. А у него бизнес во многом построен на туризме. Он должен на себе волосы рвать.
Итак, знакомьтесь, а впрочем, многие его и так знают — Александр Осташко. Бывший одесский журналист, а ныне гид по Большому Яблоку. То бишь Нью-Йорку. Он известен тем, что его каждый месяц банят в «Фейсбуке». На Сашу регулярно жалуются ватники, «ымперцы» за его проукраинскую позицию и троллинг россиян и их клевретов.
Созваниваемся с ним по скайпу, он выходит из офиса на перекур, за его спиной синеют небоскребы и виден океан. Океан свинцовый и тоскливый, наверное, из-за карантина.
«Гуд бай, Америка, оуууу, где я не буду никогда», — тихонько пропел я про себя, но, отогнав тоску, принялся расспрашивать Александра о его профессии. Гид в городе, который никогда не спит, Готэме и Метрополисе, самом-самом городском городе в мире! Шутка ли?!
О, Нью-Йорк! Это неоновые огни, желтые такси, укрытые картонками бродяги, которых обтекает вечно спешащий поток людей. Это пар отопления и ветер, вырывающийся из вентиляционных решеток метрополитена и озорно задирающий белое плиссированное платье Мэрлин. Подними голову в ночное рыжеватое небо, и ты увидишь, как Кинг-Конг лезет на Эмпайр-стэйт-билдинг. Это Синатра, поющий мелодию Гершвина, картофельные чипсы, лунный свет. Я млею. Мне кажется, что в этом городе я был бессчетное количество раз. Хотя никогда не был.
Саша — проводник по каменным джунглям. Он человек веселый, саркастичный и воодушевленный. Он горит работой, фонтанирует ею. Веселыми чертенятами скачет она в его глазах.
Для него карантин — нож в сердце. Пресловутый коронавирус лишил его не только заработка. Саша — актер, у которого отняли возможность блистать перед публикой. Он режиссер, который не может показать зрителю уже готовую картину. Ведь экскурсия — это маленький спектакль. Он томится при виде пустых мест в туристическом автобусе?
О КОРОНАВИРУСЕ
- Я обожаю Нью-Йорк и влюблен в него! — признается Осташко. — Хотя если бы мне кто-то лет десять назад сказал, что я не то что любить, а просто жить смогу в настолько гигантском городе, я бы в жизни не поверил. Нью-Йорк — это такая отдельная планета, где есть абсолютно все, что ты можешь и не можешь себе представить, максимум на расстоянии пары часов на машине!
И этот человек, поющий хвалу Нью-Йорку, вынужден был замолчать.
- Еще в феврале у меня была экскурсия, от которой отказалось 16 человек. Восемь пар. Они сказали, что не хотят идти группой. Потому как коронавирус и им страшно. Это был первый звоночек. Сейчас же остановилось все. Программа губернатора называется «Нью-Йорк на паузе». Да, мы застыли.
Я решил не бередить раны и принялся расспрашивать о нюансах его работы.
«ТУР-ШМУР»
Саша работает в своей фирме, которая называется «Тур-Шмур». Шипят двери автобуса, и пятьдесят пар глаз экскурсантов внимательно ощупывают гида. Саша, не занудствуя, ведет свой «Тур-Шмур» по привычной колее. Может сложиться впечатление, что он коренной житель Нью-Йорка в пятом поколении, но это не так.
- Название «Тур-Шмур» было выбрано из кучи вариантов по одному признаку: мы ориентированы на «наших» туристов. Так вот, «наши» туристы, увидев такую вывеску, точно ее сфотографируют и будут ржать, публикуя ее у себя. Она запоминающаяся и простая.
Саша в Америке шесть лет. В Нью-Йорке нет такого напыщенного понятия, как коренной житель. Как в Одессе, которая, к слову, очень похожа на него, хотя и в десять раз меньше. Есть коренные американцы (Native Americans) – индейцы. А насчет «коренных жителей, даже слова такого нет. Саша уже житель, resident, Нью-Йорка. Он его полюбил, и город отвечает ему взаимностью, раскрывая перед любознательным одесситом свои секреты.
- Мне очень повезло, — говорит наш герой. — Когда я приехал в Америку, у меня было время (восемь месяцев), пока приедет семья, походить по музеям. Я ножками исходил Манхэттен, ездил по ближним городам Филадельфии, Бостона. Тут расстояния совершенно другие, чем у нас. Одесса крохотная, и, наверное, только тут понимаешь, насколько она крохотная.
Нью-Йорк это пять… районами это назвать сложно, это не районы, а особые города. Просто они когда-то договорились жить вместе. Они называются «боро». Это Манхэттен, Бруклин, Куинс, Бронкс, Статен-Айленд. Нью-Йорк стоит на островах. Только один боро, Бронкс, находится на континенте под названием Северная Америка, а все остальные — это острова.
Знания в моей профессии вторичны. Главное — увлекательно рассказывать. И это роднит экскурсоводов с нами. Когда-то Егор Яковлев, один из великих журналистов, сказал, что журналистика — это умение сделать банальное интересным.
Люди должны узнать что-то новое! Но узнать не количество ступенек на Потемкинской лестнице или высоту Оперного театра. Эти цифры нахер никому не нужны, они забываются через три минуты после того, как ты их произнес. Точно так же, как бесконечные даты.
Та же история с фамилиями. Если ты человеку, приехавшему из другого города, называешь имя де Рибаса, он его запомнит, потому что улица такая, всемирно известная есть. А вот де Волана он уже забудет через четыре минуты. Нужно рассказать случаи, которые останутся в памяти. Как и после хорошей статьи или очерка, должно остаться послевкусие. Тут та же история, что с бокалом хорошего коньяку.
- Были ли экскурсанты, с которыми ты отказывался работать? — спрашиваю Сашу Осташко.
- Да, корреспонденты телеканала «Звезда» (пропагандистское СМИ российского министерства обороны, — Ред.). Они вызывают во мне внутреннее отторжение, и я их послал… Они страшно обижаются и говорят: «Как это на?уй?» А я говорю: «Это вниз, а потом вперед».
МАЛЕНЬКАЯ ОДЕССА
В Одессе Саша работал экскурсоводом лет двадцать тому назад. Месяца полтора. Он не рассматривает это как серьезную практику. Интересуюсь у него:
- Где экскурсоводу лучше, в компактной Одессе или в огромном Нью-Йорке?
- Я очень люблю Одессу, но в Одессе есть двадцать достопримечательностей, еще тридцать надуманных достопримечательностей и еще 50 искусственно созданных, — признается новоиспеченный американец. — Итого 100. Что такое искусственно созданные достопримечательности — это та самая «тень Пушкина». Она не нужна. На расстоянии двух кварталов существует пять Пушкиных. Хватит! Стоп! Не надо их искусственно дальше создавать! Мы не знаем, кто такой Кандинский, поэтому мы показываем в очередной раз Пушкина! А здесь сто достопримечательностей может быть на протяжении трех кварталов.
Я его спрашиваю о «маленькой Одессе», часто ли он проводит экскурсии по Брайтону. Саша морщится:
- Я не хочу проводить экскурсии по «маленькой Одессе». Я достаточно тяжело отношусь к профессиональному одессизму. К тому, что мой хороший друг Саша Ройтбруд называет «пгт Одессочка». Я могу использовать одессизмы в какой-то зарисовке текстовой, не более.
Если мои друзья приезжают и говорят, что, мол, «мы хотим на Брайтон», я им, конечно, покажу. Но Америка настолько огромная, настолько интересная страна, что вряд ли на этом стоит сосредотачиваться. А вообще, это, конечно, интересно. Ведь того, естественного, созданного самой жизнью, а не «Мосфильмом» языка теперь гораздо больше здесь, на Брайтоне, чем в самой Одессе. Хотя бы потому, что даже носителей идиша, одной из главных частей одесского языка, здесь уже давно значительно больше, чем в Одессе «базовой». Брайтон как таковой не является туристическим проходным местом. Это музей-хранилище, а в музее очень непросто жить.
Я спрашиваю Сашу, правда ли, что в Нью-Йорке не едят раков, считая их дрянью? Я это видел в фильме «Брат-2». И существуют ли в реальной жизни полицейские, которые выучили русский язык, патрулируя Брайтон?
- Крабы тут есть. А раки очень маленькие. Продают их в основном китайцы. Есть тут лобстеры. Их очень много, и они не так дороги, как кажется. У полицейских, которые работают на Брайтоне, как правило, в наряде есть человек русскоязычного происхождения или он находится на расстоянии телефонного звонка. Но в основном они англоязычные. Это легенда, что полицейские говорят на русском языке.
ОДЕССА, В КОТОРОЙ НИЧЕГО НЕТ
Александр меня ошарашил:
- Тут (в США, — Ред.) есть одиннадцать Одесс — я же говорил, что тут есть всё! Даже Одесса.
Одну американскую Одессу я знал. По-моему, техасскую. Маленькую и пыльную. Но чтобы одиннадцать!
- Из них всех я больше всего люблю Одессу, которая находится в штате Делавэр. Не ту, что на Брайтоне! Плакат на въезде в город гласит, что там проживает 452 человека. И они страшно гордятся, что население выросло за последние два года на два человека.
Помните, как в 12 стульях: «Киса! Давайте бросим погоню за бриллиантами и увеличим население Чебоксар… А? Это будет очень эффектно!». Это крохотная деревушка. В ней ничего нет. Даже здания мэрии. Мэр принимает на почте. Последние выборы мэра не состоялись, и на должности остался предыдущий. По единственной причине — никто на выборы не пришел. Это означает, что всех все устраивает и каденция пролонгируется автоматически.
Тем не менее, это туристический объект! Городок этот, кстати, значительно старше, чем Одесса родная. И дома старше. Интересно идти по улице и смотреть на здания, которые на пятьдесят лет старше домов в большой Одессе, но находятся в гораздо лучшем состоянии, чем все дома «жемчужины у моря», включая только что построенные или только что отремонтированные.
Когда ты хочешь приехать туда с экскурсией, ты должен связаться с инициативным комитетом, с историческим обществом этого города, и они начинают готовиться к твоему приезду. Ты говоришь: нас приедет 10-15 человек. Это стоит минимальных денег, каких-то десять долларов ты заплатишь с человека. Так в чем заключается экскурсия в городе, в котором ничего нет? Тебя встречает и принимает весь город! Они одеваются в наряды XVIII века, перед тобою открыты все дома. Ты заходишь попить чай в дом Сары Мидлтон, чья семья жила с восемнадцатого века в этом доме, потом сама Сара ведет вас к тете Джессике попробовать ее знаменитые печеньки, то есть в этой Одессе решается вопрос туризма именно так.
ГАРЛЕМ, КУ-КЛУКС-КЛАН И СЕЙФУЛЬ-МУЛЮКОВ
Когда Александр приехал за океан и его водили по Нью Йорку, он стал доставать просьбой: хочу увидеть Гарлем.
- У меня было представление, что там должны быть перевернутые машины, бочки с горящим бензином, граффити, там грабят старушек через каждые 15 метров, — говорит он. - Я основательно поднадоел этими своими просьбами, и вот в один солнечный день мы посмотрели какую-то очередную достопримечательность, и мне сказали: ладно, идем. Я тогда не особо разбирался, где мы находимся в Нью-Йорке. Я спрашиваю, а куда мы, собственно, идем. Мне говорят: идем-идем. Через десять минут мы останавливаемся посреди улицы, и мне говорят: ну вот. Что вот? Самый центр Гарлема!
Я смотрю по сторонам и всего того, чем пугал Сейфуль-Мулюков (ведущий телепрограмм Центрального телевидения СССР), не вижу. Играют причесанные дети в чистых рубашках. Солнышко светит. Но то было лет сорок тому назад. Рейган был великим президентом, но он занимался внешней политикой, а на внутреннюю забил. И тут было абсолютно то же самое, что у нас сейчас в Украине. Это был опасный район. Были опасные места.
Паникующие люди утверждают, что они и сегодня существуют. Нет. Не существуют. Нью-Йорк сегодня — один из самых безопасных городов Америки. И за это спасибо трем людям, политическая воля которых позволила навести порядок. Это президент Билл Клинтон, тогдашний мэр Рудольф Джулиани и шеф нью-йоркской полиции Уильям Брэттон.
Т.е, взяточничество полиции, «крышевание», пытки в полицейских участках — все это было. Но если ты сейчас предложишь взятку копу, то тебе трындец! Тут убили Джона Леннона и стреляли в Энди Уорхола, тут проводил шествия белоколпачный Ку-клукс-клан. С ними начал бороться еще президент Грант, и теперь они что-то вроде кружка по кройке и шитью.
ТУРИСТЫ
- Аудитория самая разная. Это могут быть те, кто приехал ненадолго, и те, кто здесь живет и решил узнать больше о портретах на купюрах, которыми они пользуются. Я недавно вел экскурсию. Одна из точек, которые мы посещали, был мавзолей президента Гранта, он изображен на пятидесяти долларах.
- Мавзолей?
- Нет, не тот мавзолей. Америка нормальная страна. Нормальный мавзолей. С закрытыми каменными гробницами самого Гранта и его жены.
Должен сказать, что туристы бывают разные. Если в группе больше 50 человек, то в ней встречаются и неприятные люди. Это обычный закон больших чисел, с этим просто надо смириться. Мы приехали во все тот же мавзолей президента Гранта. Смотрим на два огромнейших саркофага, и я двадцать минут рассказываю, каким он был главнокомандующим армии Севера, почему он похоронен в Нью-Йорке рядом с женой, которую звали Джулия. И так далее.
Потом подходит ко мне женщина: «Саша, у меня вопрос — чей второй гроб?». Я говорю: «Светочка, я же только что рассказывал, что он очень любил свою жену, и похоронены они рядом, вот ее саркофаг, на нем написано «Джулия». Она говорит: «Я все понимаю, но второй гроб чей?».
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК
Зеленый прямоугольник в окружении бетона и стекла. Его история удивительна. С территории парка выселяли раннее живший тут афроамериканский народ, разрушали их дома и даже церкви. Для сохранения зеленой зоны. Люди из организации «Зеленый лист» поддерживают упавшие челюсти. Я понимаю.
А еще проектировщики сказали, что «коммерческая деятельность поглощает берег острова дюйм за дюймом, и если мы хотим спасти какую-либо его часть для здоровья и рекреации, мы должны это сделать прямо сейчас». Также было заявлено: «В таком парке жители будут кататься на повозках, верхом на лошадях… и на время забудут грохот мостовой и ослепительный блеск кирпичных стен».
Это одно из самых популярных туристических мест в мире. Здесь проходили многотысячные концерты и тусовки хиппи, здесь снималось великое множество фильмов. Саше есть где разгуляться!
– Это четыре квадратных километра, а там еще тропинки, по которым петляешь и проходишь гораздо больше. Я придумывал экскурсии так, чтобы людям не пришлось много ходить. Я придумал восемь маршрутов в Централ Парк. Здесь снималось такое огромное количество фильмов, что устанешь ходить по локациям.
- Правда, сейчас не особо-то разгуляешься, — говорю я отрезвляюще.
Саша не унывает. А если он и в тихом афуе, то вида не подает. Он фонтанирует новыми идеями, он будет вести экскурсии по радио! У него полно дел!
- По радио?
- Приезжай и ты к нам, я тебе устрою замечательную экскурсию!
Мне тревожно за Сашу с его отмененными экскурсиями и тревожно за себя, так и не успевшего посмотреть Нью-Йорк вживую. Но все обязательно будет хорошо.
Автор — Дмитрий Жогов
