Интересный поворот произошел в деле о прошлогоднем крушении учебно-тренировочного самолета Л-39С Харьковского национального университета Воздушных сил имени Ивана Кожедуба.
Следствие считает, что в случившемся виноваты сотрудники Одесского авиационного завода, которые в 2012 году ремонтировали двигатель летательного аппарата.
Об этом идет речь в определении Киевского районного суда Одессы, который 19 июня сего года, удовлетворившего ходатайство следователя местного отдела полиции о продлении срока досудебного расследования до 2 августа.
Правоохранители утверждают, что допросили инженерно-технический состав 203-й учебной авиационной бригады ХНУВС, но виновных не нашли. Теперь они намерены получить документы из Одессы, а также пообщаться с должностными лицами ремонтного завода.
Согласно определению суда, в пункте 10 некоего «акта технического расследования аварии» (что это такое, не поясняется, и в законодательстве упоминаний о таком документе нет), который якобы был утвержден министром обороны Украины, говорится, что главной причиной падения самолета являются «недостатки ремонта двигателя (нарушение технологии ремонта), допущенные работниками ГП «ОАЗ».
На самом заводе недоумевают. Во-первых, говорят там, упомянутый акт им никто не показывал, и о его существовании на предприятии узнали из СМИ. А во-вторых, непонятно, на каком основании был сделан столь категоричный вывод.
Но давайте обо всем по порядку.
2 июля 2019 года курсант Харьковского национального института Воздушных сил Алексей Биченко, управляя в самостоятельном учебном полете самолетом Л-39С, доложил руководителю полетов о внезапной остановке двигателя, после чего по команде РП катапультировался. Самолет упал и сгорел, а курсант, проявив хладнокровие и профессионализм, отделался легким испугом и продолжил обучение в университете.
После ремонта двигатель проработал 854 часа. Ремонтная организация — Одесский авиационный завод — давала гарантию на тысячу часов.
12 июля двигатель самолета был доставлен в Одессу, где его разобрали специалисты. На заводе утверждают, что при этом присутствовали члены государственной комиссии и есть акт, согласно которому виноваты совсем не ремонтники. Остановка мотора в полете стала следствием износа шлицов на шестернях 003 и 004, к которому, в свою очередь, привело уменьшение момента стягивания элементов, собранных на валу двигателя. В заводской лаборатории провели исследования на твердость. Выяснилось, что один из элементов пакета деталей, а именно распорная втулка, имела меньшую твердость, чем оговорено в технических условиях проектировщика.
Заводчане утверждают, что дефект возник по вине производителя двигателя — завода «Мотор-Сич» — и это было отражено в акте, составленном государственной комиссией, под которым подписались представитель Воздушных сил Украины полковник Черный, начальник службы безопасности полетов ХНУВС подполковник Бабенко, начальник инженерно-авиационной службы учебной бригады подполковник Святенко, представитель компании-разработчика «Ивченко-Прогресс» Гринченко, ведущий инженер завода-изготовителя «Мотор-Сич» Собченко, старший научный сотрудник государственного научно-исследовательского института авиации Шумилин, главный инженер Одесского авиационного завода Микиратенко, заместитель гендиректора ОАЗ по качеству Левкин.
После происшествия одесский завод предложил «Мотор-Сич» внести изменение в руководство по ремонту двигателя АИ-25ТЛ. К сожалению, к этой рекомендации не прислушались.
Для создания более полной картины случившегося одесситы предложили исследовать еще несколько двигателей из той же серии. Выбрали два мотора того же года выпуска с заводскими номерами 096 и 022, прошедшие ремонт на ОАЗ и имеющие наработку более 750 часов. В результате было установлено, что агрегаты соответствуют техническим требованиям. Кроме того, комиссия констатировала, что отказ, случившийся на двигателе 007, «не является системным и считается исключительным».
Все вышеперечисленное должно было быть отражено в итоговом документе, говорят заводчане. Однако почему-то им его не показали, несмотря на несколько запросов. А потом появилось упомянутое определение суда?
«Я не понимаю, кто и зачем сделал эту запись, что виноват наш завод, ведь выводы комиссии говорят совсем о другом», — возмущается гендиректор завода Виталий Юхачев.
В свою очередь наш источник в правоохранительных органах допускает, что упомянутого «акта технического расследования» за подписью министра обороны может просто не существовать или же речь идет о совсем другом документе.
«Это же досудебное расследование, следственные судьи все под колпаком и делают то, что им скажут. Они и Христа способны отправить в кутузку? На этой стадии проверить, какое расследование что установило, невозможно: в Киевском районном суде могут вынести определение даже на основании наскальных рисунков. Не удивляйтесь».
В Министерстве обороны и следственном управлении ГУНП ситуацию не комментируют.
Фото Сергея Смоленцева
