О том, почему Запад начал давать Украине больше оружия, где возможны самые активные боевые действия в ближайшие месяцы и почему наступающая весна может стать определяющей для всей российско-украинской войны – подробнее в материале
За последние несколько недель, с конца прошлого года, западные страны пообещали Украине беспрецедентное количество оружия. Но прорыв случился не столько количественный, сколько качественный – поскольку речь идет о системах ПВО Patriot и западных танках.
Еще летом прошлого года такие вооружения выглядели для Украины чем-то недостижимым, сейчас же присоединение новых стран к "танковой коалиции" уже воспринимается чуть ли не как должное, а на повестку дня уже выходят западные истребители.
Безусловно, новости о танках и "патриотах" – позитивный сигнал со многих сторон, помимо очевидного укрепления украинской оборонительной и наступательной мощи. Так, это знак того, что Запад действительно готов вкладываться в долгосрочную обороноспособность Украины, следовательно – уверен в нашей способности устоять перед российской агрессией. И того, что никаких коррупционных схем с западным оружием за год войны не удалось обнаружить даже после тщательных проверок самими поставщиками техники.
С другой стороны, критически настроенные украинцы не могли не воспринять резкий рост западных поставок как признак того, что "нас к чему-то готовят" – очевидно, к отражению нового масштабного наступления россиян.
По словам собеседников РБК-Украина в политических и военных кругах, грядущая весна действительно может стать определяющей для всего дальнейшего течения войны. Наступает если не решающая фаза боевых действий (таких фаз может быть еще не одна), то как минимум ключевая в 2023 году. Она может продлиться примерно три весенних месяца, опционально зацепив и последние недели зимы, и первые недели лета.
Долгий путь "леопардов"
Несколько источников РБК-Украина во власти рассказывают, что ключевым событием, повлиявшим на резкое увеличение западной военной помощи, стал визит президента Владимира Зеленского в США и его встреча с американским коллегой Джо Байденом.
Во-первых, никакие современные технологии коммуникации до сих пор не могут заменить живого личного общения, особенно на столь деликатные темы, как военная помощь. Во-вторых, сработало и эмоциональное выступление Зеленского в Конгрессе, рассчитанное и на американское общество, и на политикум. Как и общий пакет месседжей, с которыми Зеленский отправился за океан.
В-третьих, свою роль сыграло то, что просьбы Украины на переговорах не сводились к банальному "дайте нам всего и побольше", а было четко аргументированы: такое-то количество определенной техники позволит нам выполнить такие-то боевые задачи, другая западная техника тоже нужна не просто впрок, а для конкретных военных целей, числом не менее Х единиц. Такой подход украинской стороны был позитивно воспринят американцами.
По информации издания, в команде власти решили оперативно развивать достигнутый в США успех, и на волне анонсированных поставок Patriot, а также БМП Bradley и Marder добиться и долгожданных западных танков. Началась мощная дипломатически-медийная кампания, свою роль сыграло множество факторов: активная поддержка кампании по поставке нам немецких Leopard 2 со стороны польских союзников, визит главы немецкого МИД Анналены Бербок в Харьков, решение Франции предоставить легкие колесные танки AMX-10RC и т.д.
Тем не менее, убедить немцев разблокировать поставки "леопардов" было очень сложно. The Washington Post со ссылкой на свои источники
В итоге сработал план Б – американцы все же пообещали передать Украине "абрамсы", пусть даже в конце этого или начале 2024 года, и для Германии это оказалось последним аргументом в отношении "леопардов". Многомесячные просьбы Украины о западных танках наконец-то были удовлетворены.
Главнокомандующий Валерий Залужный в середине декабря говорил о том, что для проведения успешной контрнаступательной операции Украине нужны около 300 танков от Запада. В итоге, примерно такое количество и обещано на данный момент, хотя поступать в распоряжении украинской армии они будут неравномерно, на первых порах речь будет идти примерно о сотне единиц.
Перманентное наступление
В том, что Украине нужны западные танки, существенно превосходящие по характеристикам советские аналоги, сомнений нет ни у кого. Как и в том, что весной боевые действия существенно активизируются. Но где именно, кто будет наступать – Украина или Россия – до конца так и не ясно.
Заявления украинских военных и должностных лиц в последнее время вносят не так много ясности. К примеру, по сообщениям Главного управления разведки Минобороны, российским войскам поставлена задача до марта захватить всю территорию Донецкой и Луганской областей. А министр обороны Алексей Резников предполагает, что ближе к годовщине масштабного вторжения, около 24 февраля, оккупанты могут пойти в наступление на одном из двух направлений – на Донбассе или на юге.
В то же время начальник ГУР Минобороны Кирилл Буданов заявлял, что весной, напротив, уже Украина пойдет в масштабное наступление и будет дальше освобождать свои территории, включительно с Крымом. Глава ГУР считает, что "мы должны сделать все, чтобы к лету Крым вернулся домой".
С Запада также все время звучат противоречивые прогнозы. Например, глава Пентагона Ллойд Остин, обсуждая предоставление Украине западного оружия по итогам последней встречи "рамштайновского формата" в январе, утверждал, что уже с весны Украина может начать свое контрнаступление. В то же время другие западные военные и топ-чиновники аргументировали необходимость поскорее предоставить Украине те же танки тем, что это Россия скоро пойдет в наступление.
Очевидно, доля истины есть во всех этих прогнозах. И Украина, и РФ в ближайшие месяцы будут и наступать, и обороняться, причем это может происходить одновременно на разных участках фронта. Вполне возможно, что происходит уже, и нынешние попытки оккупантов атаковать на Донбассе – уже часть российского наступления. По словам собеседника РБК-Украина в президентском окружении, не стоит ожидать какого-то конкретного дня Х (вроде 24 февраля 2022-го), когда одномоментно начнется чье-то наступление или контрнаступление. Процесс будет растянутым во времени и будет включать в себя много мелких этапов.
На каких-то из этих этапов украинским войскам, вполне возможно, придется отступить с нынешних позиций, например, возле Бахмута. С военной точки зрения это точно не будет катастрофой, но в обществе может быть воспринято неоднозначно. В этом плане украинское медиапространство, вероятно, попалось в российскую ловушку – в отсутствие сколько-нибудь значимых побед россияне искусственно преувеличили значение битвы за Бахмут, прямым текстом проводя аналогии со Сталинградской битвой.
Впрочем, подход украинской армии еще с 2014 года кардинально отличался от российского – цели удерживать какой-либо населенный пункт, объект, высоту любой ценой, буквально до последнего солдата, как правило, не ставились. С целью сохранения жизней солдат этому обычно предпочитали организованное отступление на более выгодные для обороны рубежи.
В любом случае, выглядит очень вероятным, что именно Донбасс станет основным местом боев весенней кампании. Возможен и вариант активизации на запорожском направлении, причем как со стороны агрессоров, так и со стороны Украины – чтобы выйти к Азовскому морю и перерезать сухопутный коридор к оккупированным левобережью Херсонщины и Крыму.
А вот широко обсуждаемый в СМИ и соцсетях сценарий повторного наступления на Киев или Волынь со стороны Беларуси пока выглядит не особо вероятным в обозримой перспективе. Как минимум потому, что у россиян и близко нет там нужного количества войск, и даже гипотетическое привлечение к боям, собственно, беларусской армии (крайне маловероятное) ситуацию особо не изменит.
Однако, как говорят собеседники издания среди военных, вероятность этого сценария может резко возрасти, если у оккупантов будут успехи на Донбассе. Тогда у противника "высвободятся" войска, и вполне возможно, что Кремль может послать их на север или даже на любое другое направление, не останавливаясь на достигнутом. А с украинским наступлением в таком случае, очевидно, придется подождать.
Решающая весна
Весенняя кампания может стать последней реальной попыткой Кремля радикально переломить ход российско-украинской войны. По крайней мере, такое мнение, по информации РБК-Украина, весьма распространено среди западных элит.
В целом, нынешняя линия западных союзников, в том числе и в плане предоставления Украине военной помощи, объясняется несколькими факторами.
Во-первых, уже окончательно пришло понимание, что Украина, ее руководство и народ точно не сдадутся и не пойдут на серьезные уступки агрессорам, даже под угрозой дальнейшей эскалации, продолжении бомбежек тыловой инфраструктуры и т.д. Во-вторых, стало очевидно, что не собирается сдаваться и страна-агрессор. Западные санкции, хоть и болезненные, не смогли пока нанести критического урона российской экономике, который бы полностью подорвал ее способность к продолжению войны. А с человеческими жертвами в Москве и так никогда не считались.
В-третьих, российско-украинская война перестает восприниматься как противостояние только двух стран, борьба за контроль над условным Бахмутом, Соледаром или Угледаром – а как более глобальное противостояние между всей западной цивилизацией и авторитарно-тоталитарными агрессивными силами, фронтменом которых сейчас выступает РФ (с поддержкой Ирана, Северной Кореи, с долей условности – Китая и части стран Глобального юга и т.д.). Потому и ставки крайне высоки, и мотивация дальше помогать Украине.
Как легко заметить, в последние месяцы стало намного меньше разговоров о "политическом урегулировании конфликта", "мирных планах" и подобных инициативах, которые прошлой осенью бурно обсуждались в западных медиа. Всем очевидно, что в ближайшие несколько месяцев, как минимум до лета, все будет определяться исключительно на полях боевых действий и разговоры о "мирном урегулировании" выглядят неуместно.
Станет ли 2023-й действительно "годом победы", как об этом публично говорит украинская власть, пока сказать невозможно. Вероятно, после окончания весенних боев, уже летом, между Украиной и западными союзниками снова начнутся дискуссии о том, что стоит считать победой и возможны ли какие-то варианты, отличающиеся от задачи-максимум – полного контроля над всей территорией в границах 1991 года.
Украинская власть категорична: ни о каких территориальных компромиссах речь идти не может, это повторяется постоянно и преднамеренно – в том числе, чтобы публично сжечь за собой любые мосты. Ведь украинское общество, как свидетельствует социология, в подавляющем большинстве не готово к каким-то уступкам. Даже с имеющимся у власти медиа-ресурсом изменить эту точку зрения может быть непросто.
В то же время на Западе, публично или в оффрекорд-разговорах с журналистами, нередко говорят о том, что деоккупация Донбасса, Крыма и всего украинского юга военным путем – задача весьма сложная. Особенно когда речь идет о Крыме. В частности, на последней встрече "Рамштайна" об этом заявлял американский генерал, глава объединенного комитета начальников штабов Марк Милли.
Впрочем, события последних 11 с лишним месяцев показывают, что проблемы Украине лучше решать постепенно, по мере их возникновения. Пока главная задача – максимальный успех весенней кампании.
Прошлой весной, в самом начале вторжения РФ, стоял вопрос – сможет ли Украина сохраниться как государство. Весна этого года, пусть и в других формулировках, ставит не менее сложные вопросы, ответы на которые, вероятно, определят дальнейший ход войны с Россией и позволят очертить приблизительные временные рамки ее завершения.
