Специальный корреспондент «Думской» пообщался со старейшим мастером КП «Теплоснабжения Одессы», который в свои 80 лет еще работает и дает городу тепло.
Ох, как мы их ругаем! Идешь, бывало, зимой возле мерзлого котлована на месте детской площадки и внутренне закипаешь. Возле ямы стоят человек пять в оранжевых тужурках, курят и смотрят вниз на то, как на дне канавы один, тяжело кряхтя, отбрасывает лопатой глину.
А дома даже сибирский кот мерзнет. У жены сопли. Спать ложишься в свитере.И конечно, спрашиваешь «тепловиков», культурно так: «Эй! Когда тепло, гады, дадите?».
А они в ответ: «Слышь ты, фрилансер! За компьютером ж?у греешь? Как починим, так и дадим. Иди какавы попей и постик в фейсбук напиши».
На них посмотришь — мужики на холоде задубленные, кряжистые, все за сороковник…Один в сердцах плюнул и ледяной слюной голубя подбил. Чисто Белые Ходоки.
Ну и бочком, бочком двигаешь домой постик писать. А тут бац! И тепло дали. Выходишь на улицу. Все зарыто. Детская площадка на место поставлена. Огораживающие знаки сняты. Моментально о Белых Ходоках, которые тебе филейные места согрели, забываешь.
Тут давеча смотрю чей-то постик, опять-таки в фейсбуке: «Знайомтесь! Володимир Михайлович Кальницький, 1940 року народження. Почав працювати слюсарем в одеських теплових мережах ще у 1965 році, працює по сьогодні, у свої вісімдесят, старшим мастером ЕРР-2 Пошана Вам Володимир Михайлович!».
Ого, думаю. Надо про мастера этого написать. Обычно с такой работы на пенсию все рады уйти. Чего там хорошего? Уж лучше на лавочках сидеть. Молодежь обсуждать. А тут 80 лет и все равно работает! И не в конторе, а «в поле».
И во-вторых, думаю, вот уж человек, перед которым история Одессы прошла, вот уж перед кем она свое исподнее задрала, и он ей сокровенные трубы щупал!
Вот кто следил за температурой тела большого города без малого 60 лет!
С ним надо бы поговорить. Я и пошел к Белым Ходокам.
ВЫ НАШЕГО МИХАЛЫЧА НЕ ОБИЖАЙТЕ!
С Владимиром Михайловичем я связался по телефону. Он легко согласился на интервью. Сказал, что завтра будет работать возле памятника Головатому.
Голос бодрый, чувствуется, что говорящий привык распоряжаться. Набросал кучу непонятных слов: «Сейчас мы раскопали теплотрассу. Был разрыв компенсатора. Приехали монтажники, устранили течь. Теперь мы закрываем теплотрассу и раскопки сдаем «Зелентресту»…
…Возле сумрачного Головатого возились люди в оранжевых жилетках, металлически выли краны, лязгала другая техника и трепыхались на ветру заградительные ленточки.
Владимир Кальницкий оказался мужчиной небольшого роста, с морщинистым, подвижным лицом. И весь как ртуть. Казалось, усидеть на месте больше 20 минут ему нет никакой возможности.
- Вы нашего Михалыча не обижайте! – крикнул кто-то из мужиков.
Во время разговора к нам то и дело подбегали люди с какими-то чертежами и планами, Михалыч досадливо отмахивался: потом, мол.
55 ЛЕТ НАЗАД
- Как вы пошли на эту работу? Какой она была 55 лет назад?
Чувствуется, что Михалыч готовился. Начинает как по анкете шпарить:
- В 1965 году мне 25 лет было. Я пошел работать слесарем-обходчиком теплотрассы. Я учился в строительном институте на факультете теплогазоснабжения и вентиляции. Тогда шло развитие тепловых сетей, и абоненты к нам подключались интенсивно. Потом работал в группе присоединения и диспетчером, а потом назначили мастером по теплотрассам. Я институт окончил, и как раз тогда появилась должность главного инженера района. И меня поставили туда. Мне всегда нравилась эта работа. Я попал в теплосети, и оно так меня затянуло!
С той поры работы, конечно, прибавилось. Сети стареют. Но и людей больше работает, и техника есть. А раньше, когда я начинал работать, в 1965-м, на всю теплосеть одна полуторка была. И «Москвич» для директора.
Я когда работал слесарем, летом делали профилактику. У меня было еще два человека, и мы перетаскивали из одной тепловой камеры (это сооружение, комната под землей, в которой размещается запорная арматура и разные приборы, туда ведут люки и часто ночуют бездомные) в другую движок для света, вентиляции, смазку в банках, набивку, ключи гаечные и другой инструмент. И все вручную! – вспоминает Владимир Михайлович.
Как-то в 1980-х, зимой, в новостроях на Таирова пропало вдруг тепло. Разгневанные жители вышли на улицы, разбирали заборы у строек и жгли костры. Партийному руководству это очень не понравилось, и горком погонял тепловиков: «У нас не Гарлем! Чего это люди костры жгут?!». Тепловики оперативно устранили последствия аварии, но для этого пришлось работать в авральном режиме – без техники, без достаточного количества работников. Сейчас, говорит Михалыч, полегче.
БРАЖКА В ГОРИСПОЛКОМЕ
В Советском Союзе к пьяницам, тунеядцам и бракоделам относились с заботой и пониманием. Уволить алкаша было равносильно тому, что расписаться в собственном неумении управлять коллективом.
Поэтому «афонь» брали на поруки, «песочили» на собраниях и изображали в обнимку с березкой в стенгазетах. Но не более того. Могли лишить премии. Но зачастую «входили в положение». Давали испытательный срок. И лоботрясы продолжали лодырничать и пьянствовать.
Вспоминает Владимир Михайлович:
- В 1965 году, когда я работал мастером, контингент был ужасный. Все пили! На такую работу никто идти не хотел. Приходит молодой парень, и мы уже рады, что он пришел и согласен работать. Брали всех.
Один раз у нас была профилактика возле горисполкома. Теплотрасса проходит через горисполком, через столовую горисполкома и идет на здание ЧМП. А перед горисполкомом есть тепловая камера. И там надо было проводить профилактику. Я бригаду туда поставил, а сам поехал по объектам другие бригады проверять.
Они залезли в камеру. А там же рядом столовая горисполкома, и летом (у нас же горячая вода была круглый год) температура в теплотрассах была до семидесяти градусов…. На трубах горячих были большие такие выварки – чаны из нержавейки. Работники столовой бросали туда отходы. В основном остатки фруктов – сливы, вишни. И вот оно начало бродить.
Ребята, а их было четыре человека, решили чаны эти вытащить через тепловую камеру в теплосеть. Но чаны застряли. И они, не отходя от кассы, там нахлебались. Так бурда эта, она бы хоть заиграла. А так слякоть одна. Но мои все равно наклюкались и попадали.
Я их ищу. Уже пять часов. Смотрю, люк открытый, они все готовые лежат. Я с помощью граждан их оттуда вытянул и оштрафовал потом. Но нашел халтуру, чтобы потом они смогли себе денег заработать. Возместить ущерб.
Сейчас никто не пьет. Мы стали, сделали работу. Пообедали. И на другой объект.
КТО ИДЕТ В ТЕПЛОВИКИ?
Напрасно я высматривал среди рабочих молодого вихрастого верткого пацана из тех, кто все делает неправильно, которого часто беззлобно матерят рабочие, но про которого могут сказать: «Смена растет».
Мужики с красными, загорелыми шеями. Хваткие, коренастые.Что водитель, жующий бутерброд в кабине, что сами монтажники — всеуправляются с работой привычно, быстро, еще и мороженое в процессе работы потребляют.
- Наша работа неблагодарная, — говорит старый мастер. — И грязная,и пыльная, и платят… Желательно, чтобы побольше. Рабочим выходит девять с половиной тысяч. А я на гривен 300-400 больше их получаю. Если зима, то могут и ночью дернуть. И на Новый год работали. Пока людям не дашь тепло, не уходишь. Молодые не особо идут. Их процентов десять самое большее в нашем коллективе. Никто не хочет за эту зарплату.
КАЧЕСТВО ТРУБ
Для тепловиков лето — благодатное время. Все ругаются на водоснабжение: «Паразиты! В эпидемию руки нечем помыть. Опять что-то раскопали возле Привоза!».
Тепловиков начнут донимать уже осенью.
- Сейчас понемногу проходит замена теплотрасс на новые, — рассказывает Владимир Михайлович. — Им уже, слава богу, по шестьдесят — шестьдесят пять лет. Хотя должно быть максимум сорок пять – пятьдесят.
- А сколько еще надо поменять по городу в процентном соотношении?
- Процентов 70.
- А сами трубы, новые, нормальные?
- Я вам честно говорю. Трубы не очень хорошие. При СССР мы получали трубы, там толщина стенки была 14 мм, а сейчас чуть меньше. Правда, сталь другая, и они должны быть крепче, но мы положили, а лет через пять на том же самом месте рвануло. А трубы-то наши. Из Львова из Днепропетровска.
«А У ВАС НА СТРОЙКЕ НЕСЧАСТНЫЕ СЛУЧАИ БЫЛИ?»
Вот уж у кого вся работа – это быстрое реагирование на происшествия. Все время спешка. Ремонт. Смотреть в оба надо, чтобы никто, особенно дети, в яму или под ковш не попал.
Некоторые авральные работы запоминаются особо.
— В 1984 году на Канатной, между Семинарской и Слепнева, рванула теплотрасса, которая идет по Сегедской и дальше. Мы чинили-чинили, но все равно каждый год по два-три раза ее прорывало. Мы рыли, меняли трубы, но потом происходили аварии на других участках. Вся беда в том, что мы меняли теплотрассу кусками. Не было возможности поменять сразу километр труб. Надо было быстро дать людям тепло. К счастью, совсем недавно ее заменили полностью, и аварии прекратились.
- А в катакомбы не проваливались?
- А вот в прошлом году труба провалилась напротив Куликова поля. Там, где Канатная. Теплотрасса ушла в катакомбы. Там тек водопровод, вот и подтопило.
Еще с бездомными сложности. Жаль их, конечно. Им негде находится. В тепловых камерах мы находили и мертвых, и живых. Покалеченных. Вытягивали их.
А один раз в Высоком переулке был ремонт. Мы там еще не закрыли теплотрассу, и плиту положили боком. Бездомный лег на трубу и скатился вниз. А там трехметровая яма, и вылезти он не смог. Потом мы его вытягивали канатами. Живой остался…
ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ БАНАЛЬНЫЙ ВОПРОС
- Ваш рецепт здоровья, бодрости. В восемьдесят лет работать, да на таком ответственном участке коммунального «фронта»…
- Вы понимаете… Надо любить свою работу. Я ей так доволен, что жду новую смену с нетерпением. И я с 65 года все время на свежем воздухе! Зимой, летом. И в жару, и в дождь, и в снег. Ну а на праздники рюмочку можно потянуть! И жена у меня такая хорошая была. Всегда приготовит. Все вкусное такое. Поддерживала меня во всем, — голос Михалыча дрогнул. — Умерла в прошлом году. Сейчас одиноко так…
Благодарности они почти никогда не слышат. Раскопали — все ругаются. Чинят — ругаются. Починили, закопали и уехали – все уж и забыли, что проблема какая-то была.
Я на следующий день заехал к памятнику Головатому. Как ничего и не бывало. Никаких траншей и котлованов. Тишь, газончики, дети играют.
Ну что же, спасибо, тепловики, спасибо и вам, Владимир Михайлович. И готовьтесь. Скоро осень, снова вас ругать будем.
Автор – Дмитрий Жогов, фото Валентины Бакаевой
Владимир Кальницкий[/i]
